12.12.2019
Жертвам политических репрессий гарантировали внеочередное получение квартир в городах, из которых они были выселены. Такое решение принял Конституционный суд России. До сих пор власти регионов могли произвольно регулировать этот вопрос, де-факто игнорируя репрессированных и даже не считая их особой категорией.
12.12.2019. АПИ — Принятый еще в 1991 году закон о реабилитации предоставил жертвам политических репрессий право вернуться в место их прежнего проживания – в первоочередном порядке получить квартиры в городах, из которых пострадавшие насильно выселялись. Однако в 2004 году в рамках так называемой «монетизации льгот» были внесены поправки, делегирующие субъектам Федерации право по существу произвольно определять порядок принятия и учета и выделения жилья жертвам репрессий.
Получив такую возможность, власти многих регионов ввели собственные правила. Наиболее строгие меры установили столичные законодатели: встать на очередь на получение квартиры в Белокаменной могут только не имеющие собственного жилья и прожившие (зарегистрированные) в Москве на законных основаниях не менее десяти лет. То есть выселенные в 30-х годах прошлого века и их дети должны сначала отказаться от имеющегося жилья в другом регионе, вернуться в столицу, снять некое помещение и прожить в нем не менее десяти лет. По истечению которых им опять же ничего не гарантируется. Такие правила де-факто исключали возможность получения реабилитированными квартиры. Более того, представители московской мэрии признались, что не ведут даже учета жертв репрессий как нуждающихся в получении жилья. Проигнорировали чиновники Департамента городского имущества и редакционный запрос АПИ.
В сложном положении оказалась Алиса Мейсснер, родившаяся в спецпоселении в Кировской области. В него ее мать как немка была выселена из Москвы в 1941 году. Попытка вернуться в фактически родную Белокаменную не увенчалась успехом – столичные власти согласились только через десять лет поставить женщину на очередь. Районный и городской суды не усмотрели в действиях чиновников нарушений: «Право на предоставление жилого помещения закон Москвы ставит в зависимость от того, состоит ли обращающееся за предоставлением жилого помещения лицо на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий, а поскольку Мейсснер А.Л. на названном учете не состоит, то основания к удовлетворению требований о предоставлении жилого помещения отсутствуют», – заключили служители Фемиды, отклоняя иск реабилитированной.
Аналогичные решения столичные суды общей юрисдикции приняли по искам Елизаветы Михайловой – дочки Семена Михайлова, высланного в 1937 году в Молдавию и родившейся в ухтинском исправительно-трудовом лагере Евгении Шашевой. Во всех случаях отказ предоставить квартиру мотивировался несоблюдением установленного региональным законом десятилетнего «срока оседлости». А мать Елизаветы Михайловой вообще не признали жертвой террора, так как из Белокаменной она выехала к высланному супругу вроде как добровольно.
Различные ограничения установлены во многих субъектах Федерации. Так, в Свердловской области и Якутии реабилитированных к приравняли обычным «очередникам». Ущемляющие права жертв репрессий законы приняты в Вологодской, Иркутской и Самарской областях. Приморском крае и других субъектах Федерации.
По примеру Москвы в Санкт-Петербурге в 2006 году также был введен десятилетний «ценз оседлости». Причем он распространяется не только на реабилитированных, но и на многие другие особые категории, в том числе «чернобыльцев». Уставный суд не усмотрел в такой норме противоречий, так как она «не устанавливает порядок обеспечения жилыми помещениями граждан, относящихся к установленной федеральным законом категории, и, следовательно, не может ущемлять законные права и интересы граждан».
Практика на местах также чаще всего складывается не в пользу жертв репрессий. Например, краснодарская краевая администрация отказала в социальной выплате на приобретение жилого помещения Антониде Тополян, родители которой как казаки в 1930 году были высланы из станицы Гурийской Белореченского района. Подтверждая законность такого решения, суды заключили, что истица не вернулась для проживания в населенный пункт, где ее мать подвергалась политическим репрессиям, и, кроме того, не доказала факт причинения материального ущерба – утрату жилья восемьдесят лет назад.
А вот в Республике Саха получить квартиру по договору социального найма удалось единственной зарегистрированной в Якутске жертве репрессий – Евдокии Спиридоновой. При этом суды отклонили доводы администрации, что подвергшийся выселению отец проживал не в столице республики, а одном из улусов.
Обращаясь в Конституционный суд России, Алиса Мейсснер, Елизавета Михайлова и Евгения Шашева указывали на несправедливость действующих норм. Ведь даже для постановки на учет в качестве нуждающихся они требуют от реабилитированных сначала вернуться в Москву, а сами квартиры предоставляются не в первоочередном порядке. Кроме того, федеральный закон позволяет субъектам Федерации устанавливать дополнительные ограничения для принятия на учет и обеспечения таких лиц жилыми помещениями. На практике от утративших жилье в связи с репрессиями требуется документально подтвердить факт переезда на прежнее место жительства. «В таком истолковании закона он противоречит самому существу права реабилитированных лиц и членов их семей вернуться на прежнее место жительства и блокирует реализацию этого права», – констатировали заявители.
Отклоняя доводы репрессированных, представители московских властей апеллировали также к принципу «социальной справедливости». Согласно действующему Жилищному кодексу РФ, по договору социального найма квартиры должны предоставлять в первую очередь малоимущим и нуждающимся. По словам заместителя начальника управления по связям с органами законодательной и исполнительной власти столичного правительства Александра Санаева, к внеочередному порядку относятся и другие заслуженные категории граждан, в том числе ветераны Великой Отечественной войны и «чернобыльцы». Следовательно, приоритетное выделение квартир реабилитированным приведет к нарушению прав этих социально защищаемых категорий жителей Белокаменной.
Неоднозначное отношение к требованиям заявителя высказали федеральные органы власти. Крайне эмоциональным оказалось выступление Михаила Барщевского, который поведал историю своей семьи, выселенной из квартиры на Тверской в 1937 году. Призывая по существу удовлетворить требования заявителей, полномочный представитель Правительства России напомнил, что власть сегодняшняя должна нести ответственность за то, что сделала власть вчерашняя. Юридическую аргументацию он изложил в официальном отзыве: «Федеральный законодатель выделил жертв политических репрессий в отдельную категорию граждан, наделенных рядом особых прав. Субъектами Федерации должно быть обеспечено восстановление жилищных прав реабилитированных лиц и предусмотрен особый, отличный от общего, порядок предоставления жилых помещений указанной категории граждан. В противном случае значение права реабилитированных лиц, утративших жилые помещения в связи с репрессиями, возвращаться для проживания в те местности и населенные пункты, где они проживали до применения к ним репрессии, фактически обесценивалось бы», – констатировал Михаил Барщевский.
Отрицая противоречия Конституции России федерального закона, полномочный представитель Госдумы Марина Беспалова сочла возможным внесение изменений в спорный московский закон с целью «в полной мере реализовать жилищные права заявителей». А Михаил Кротов прямо указал на неконституционность установленных столичными властями ограничений: «Граждане по существу вообще лишаются возможности реализовать свои конституционные права как потерпевшие от злоупотребления власти. Как, например, заявительницы, которые еще в детстве пострадали от репрессий и на себе испытали тяготы от произвола тоталитарного государства. Следует принять во внимание, что численность жертв политических репрессий с каждым годом по естественным причинам сокращается. При такой тенденции уже через не так много лет вопрос о защите их прав приобретет лишь теоретическое значение, и Конституционному суду России уже не придется возвращаться к этой проблематике», – заявил представитель Президента России.
Поддержали доводы заявителей и в Совете при Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ): «Принятие реабилитированных лиц, имеющих право вернуться на прежнее место жительства, на жилищный учет в обычном или первоочередном порядке не является адекватным, реальным или быстрым возмещением понесенного вследствие репрессий ущерба. Жертвы политических репрессий являются людьми преклонного возраста, и, стоя в общей очереди, они попросту не дождутся жилья. Соответственно, лишь внеочередной порядок предоставления жилых помещений может обеспечить реальное возмещение вреда жертвам политических репрессий», – отмечается в отзыве главы Совета Михаила Федотова.
Конституционный суд России признал оспоренные заявителями федеральные и столичные нормы противоречащими основному закону нашей страны. Служители Фемиды пришли к выводу, что всем реабилитированным гарантируются единые права, тогда как федеральный законодатель в 2004 году предоставил регионам практически неограниченные полномочия регулировать спорные правоотношения и произвольно устанавливать порядок выделения жилья жертвам репрессий. При этом не были определены конкретные гарантии и механизмы, которые позволили бы реализовать предоставленное детям репрессированных право возвращаться в те местности, где проживали их родители: «Это породило неопределенность в реализации соответствующего права указанной категорией лиц, притом что их интерес в обеспечении жильем конкурирует с таким же интересом других категорий граждан, которые имеют право на улучшение жилищных условий в каждом субъекте Федерации», – отмечается в постановлении высшей инстанции.
Установленные в Москве требования по срокам проживания, признания малоимущими и другие делают возвращение детей высланных из столицы фактически невозможным. Служители Фемиды также указали на неконституционность аналогичных норм, установленных и в других субъектах Федерации. Поэтому федеральному и региональным законодателям предписано незамедлительно внести изменения, вытекающие из принятого постановления. «До этого лица, относящиеся к указанной категории граждан, в том числе заявительницы по настоящему делу, принимаются на учет для обеспечения жилыми помещениями без соблюдения условий, установленных жилищным законодательством для иных категорий граждан», – констатировал Конституционный суд России.
Особо была рассмотрена ситуация, в которой оказалась Елизавета Михайлова. Формально ее мать действительно никто не выселял из столичной квартиры. К такому же выводу пришли и московские суды. Тогда как служители конституционной Фемиды заключили, что переезд в ссылку к высланному родственнику с целью воссоединения семьи не может рассматриваться как добровольный. «Иное понимание термина «вынужденное переселение, связанное с репрессиями родственников», влечет нарушение предписаний Конституции России», – заключил суд.
По словам руководителя судебной практики АНО «Институт права и публичной политики» Григория Вайпана, представлявшего интересы заявителей, общий срок внесения изменений в законодательство после такого решения составляет полгода. Но в данном случае Конституционный суд России указал необычное требование о незамедлительном изменении как федерального закона, так и законов всех субъектов Федерации, установивших какие-либо ограничения: «Главное, чтобы эти поправки были внесены быстро и был предусмотрен особый порядок обеспечения жилья реабилитированных. Ведь речь идет об очень пожилых людях. Все прекрасно понимают, что если они попадут в общую очередь, то жилья никогда не дождутся», – заявил Григорий Вайпан после оглашения постановления.
По данным Комиссии при Президенте России по реабилитации жертв политических репрессий, на 1 января 2019 года числилось 530 тысяч жертв политических репрессий, за два года их количество сократилось на 60 тысяч человек.
Расходы бюджета на социальную поддержку этой категории граждан в 2018 году составили 9,6 млрд рублей, в том числе почти 2 млрд выделялось в Чечне, 636 тысяч – в Москве, 482 тысячи – в Карачаево-Черкесии, 448 тысяч – в Свердловской области и 363 тысяч – в Краснодарском крае.
По данным Жилищного комитета Санкт-Петербурга, на учете в настоящее время состоит 165 семей, относящихся к категории «реабилитированные лица». За последние почти четыре года фактически квартиры им не выделялись, на учет было принято десять семей, «выбыло» из очереди – 51.
Ян Рачинский, председатель правления Международного историко-просветительского, благотворительного и правозащитного общества «Мемориал»
Конечно, надо поздравить заявительниц. Поздравить нужно и многих других реабилитированных, которые 14 лет пытались добиться справедливости в разных судебных инстанциях. Увы, нынешнего решения дождались далеко не все: большинство реабилитированных – люди очень немолодые.
Но к радости примешивается и сожаление – большинство проблем, порожденных тем же законом о монетизации, остаются нерешенными. Он не только переложил на регионы осуществление компенсационных мер, но и предоставил регионам право определять перечень и размеры этих льгот. В реальности объем «выплат и льгот компенсаторного характера» реабилитированным уменьшился почти во всех субъектах Федерации. Единовременные компенсационные выплаты просто издевательские – 75 рублей за месяц тюрьмы или лагеря и 10 тысяч рублей за изъятый дом с имуществом.
Конституционный суд России отказался рассматривать этот вопрос по существу. В отказном определении он указал, что объем выплат и льгот компенсаторного характера не должен уменьшаться. Но какие-либо механизмы контроля за сохранением уровня социальной защищенности и способов определения этого уровня отсутствуют. В итоге определение Конституционного суда России не исправило ситуацию.
Хотелось бы, чтобы изменений в этих вопросах не пришлось ждать еще 15 лет.
Татьяна Потяева, Уполномоченный по правам человека в Москве
Установленная законодательством возможность возврата на прежнее место жительства реабилитированных лиц неотделима от условий их жилищного обеспечения государством, гарантирующим, что обстоятельства проживания будут не хуже, чем на прошлом месте, и при таких условиях можно считать государственную поддержку реальной.
Закон о реабилитации, направленный на восстановление в правах жертв политических репрессий и устранение последствий государственного произвола, не устанавливает действующих гарантий возвращения на прежнее место проживания реабилитированных лиц. Фактически федеральный законодатель передал регулирование и защиту прав и свобод этой категории по обозначенным вопросам субъектам Федерации.
Жилищный кодекс РФ не учитывает специфику категории реабилитированных лиц, ориентируется на другие критерии (малоимущность, нуждаемость и так далее) и позволяет субъектам Федерации вводить дополнительные требования и условия по реализации жилищных прав граждан. Установленный законодателем механизм возврата на прежнее место жительства не должен реализовываться с учетом критерия нуждаемости в том смысле, который ему придает жилищное законодательство. При этом не учитывается разница стоимости жилья в разных регионах, что исключает в некоторых случаях полноценное возвращение без использования заемных средств на прежнее место жительство, например – в Москву из сельского поселения.